Валентин Безрукий, президент НДЦ Незалежних Спож

2011-04-19 09:00:00
Валентин Безрукий, президент НДЦ Незалежних Споживчих Експертиз «Тест»: «С точки зрения государства, фальсификат - это любая продукция, которая где-либо продается и не имеет документов, которые подтверждают ее происхождение»
Ранок Великої країни
Виходячи з результатів тестування якості та безпеки продуктів харчування, які реалізовуються в українській роздрібній торгівлі, вітчизняні споживачі кожен день стикаються з величезною кількістю фальсифікату.


Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Сьогодні ми продовжуємо обговорювати якість продуктів, які ми купуємо щодня для себе та своїх родин. Поговоримо про якість продуктів на офіційних та стихійних ринках. Виходячи з результатів тестування якості та безпеки продуктів харчування, які реалізовуються в українській роздрібній торгівлі, вітчизняні споживачі кожен день стикаються з величезною кількістю фальсифікату. Про те, чому ситуація з якістю окремих продуктів харчування з року в рік не змінюється, а також про те, як звести до мінімуму можливість купівлі неякісних і небезпечних продуктів поговоримо сьогодні.
Наші гості: Валентин Безрукий, президент Науково-дослідного центру Незалежних Споживчих Експертиз «Тест» та Вікторія Єгорова, магістр психології, віце-президент Науково-практичного центру «Діаналіз».
Отже, у питанні підробок та фальсифікації найважливішим є визначення поняття, що таке фальсифікат. Це, з одного боку, здавалося, дуже просте питання, а насправді воно має як мінімум декілька граней. Що називаються фальсифікатом?
Валентин БЕЗРУКИЙ: На счет многогранности я с Вами согласен. Потому что понятие фальсификата у потребителя и у государства достаточно разное. Поэтому говорить о том, что его так много - неправильно. С точки зрения государства, фальсификат - это любая продукция, которая где-либо продается и не имеет документов, которые подтверждают ее происхождение. С точки зрения потребителя документ - это вторичный фактор. Когда человек говорит о фальсификате, он подразумевает, что продукт изготовлен кустарным способом где-нибудь в гараже, подвале. Или когда внешний вид подделывают под популярный бренд. Когда контролирующие органы делают проверки и находят в какой-то рознице массу продукции, которая не имеет документов, они называют это фальсификатом, основываясь на своих определениях. Но потребителю не нужно думать, что это действительно так и есть, что это опасно. Когда я слышу, что у нас кондитерскую проверили и 60% кондитерских изделий фальсифицированы или 90% алкоголя фальсифицировано это совершенно не говорит о том, что это небезопасная продукция. И эти цифры определяют от того, что проверили. Если они, условно говоря, проверили 10 магазинов, 100 торговых марок, то именно от этой цифры берется процент. А не от того что есть на всем рынке. Если послушать некоторые СМИ, особенно телевизионные, то все очень плохо, всем можно отравиться.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Може краще нехай розповідають, чим всі будуть мовчати і робити вигляд, що нічого не відбувається?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Не нужно впадать в крайности.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Ми ще з Вами не згадали підробки. Це ті продукти, які імітують інші продукти. Це також фальсифікат?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Да. Подделками нужно считать те, которые фальсифицируют свой состав. Условно говоря, на упаковке сметаны, написано, что это молочное сырье, а на самом деле там добавлены растительные жиры и это не написано на этикетке. Соответственно это фальсификат.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: А Ви кажете, що кричати про це нетреба. Молоко в холодильнику місяцями не скисає і треба про це говорити. Тому що виникає величезне запитання, де взяти молока для дитини.
Вікторія ЄГОРОВА: Поскольку я приглашена как психолог, то с обще понятийной точки зрения фальсификат в общем смысле - это обман. Как бы там не было по документам, по своему содержимому, может он не совсем вредный, как хотелось бы думать или действительно опасный, но по своей сути это обман. Об этом мы должны помнить.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Ви, як психолог, можливо, поясните нам чому ми - люди, яких обдурюють, котрим пропонують не завжди якісні продукти, чому ми дуже часто опускаємо голову. Чи ми соромимося йти і добиватися своїх прав? Чи ми соромимося повертати цей продукт? Можливо він коштує кілька гривень, але я думаю, що німець чи європеєць за цими двома гривнями повернувся. Що нас стримує, гальмує?
Вікторія ЄГОРОВА: Здесь можно ответить неоднозначно. Наверно, здесь и корни в нашей ментальности, наших национальных особенностях. Из основных черт является желание не быть хуже. И признать то, что тебя обманули для нашего человека это удар по самолюбию. И может быть лучше это скрыть, но не признаться, что ты оказался человеком, которого можно провести, обмануть. Наверно, также корни уходят и в Советское время, когда, не смотря на то, что у нас покупатель всегда прав оказалось, что на деле покупатель всегда неправ. Потому что ходить что-то доказывать это нарываться на хамство, на оскорбление. То есть себе дороже в конечном итоге получается. И каждый человек думал что стоят ли эти несколько гривне тех нервов, здоровья, которое будет потрачено для того чтобы доказать свою правоту. Мне кажется, мы идем к тому, чтобы свои права отстаивать.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Стільки телеканалів сьогодні кричать що треба відстоювати свої права. Є якісь позитивні зрушення? Стає більше в нас активності щодо відстоювання своїх прав?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Активнее становится обычней только первая реакция. Потому что все наслышаны, что свои права можно отстоять. Но чаще всего несколько дней активности, а после человек расслабляется, успокаивается и дальше не ведет никаких дел. Так чаще всего случается. К нам достаточно часто звонят по отношении экспертизы, когда объясняешь что экспертиза - это достаточно сложное и дорогое мероприятие, то желание дальше вести какие-то дела и разбирательства с той стороны на которую обиделись - пропадает.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Тільки ціна відлякує?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Время, нервы, деньги.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Але є люди, які погоджуються на цю експертизу навіть не зважаючи на те, що вона дорога?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Есть.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Їх стає більше?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Мне кажется, что стает. Во всяком случае по отзывам нашего юриста, с которым мы работаем, и по отзывам своих окружающих знакомых желание доказать что ты прав становится больше.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: А лінощі заважають нам в цьому питанні?
Вікторія ЄГОРОВА: Да. Я бы всё-таки говорила не столько о лени, а больше о чувстве собственного достоинства. Личные качества имеют значения. Как человек себя ведет вообще в жизненных ситуациях и в ситуации возврата какого-то товара, отстаивании своих потребительских прав тоже. Информационная сторона тоже имеет значение. Если люди будут знать что можно, что нужно, что есть успехи и что действительно их ожидает, особенно в крупных супермаркетах, не хамство, а восстановление прав, то наверно люди охотнее будут отстаивать свои права.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Повертаючись до телеканалів, показували навпаки випадки, коли про жодні права в супермаркетах не йшлося. Коли побили дитину і жінку ще в чомусь звинуватили. І дуже все песимістично, якщо говорити про те, що ми чуємо в ЗМІ.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Все познается в сравнении. Я думаю, что на базарах или рынках отстоять свои права гораздо тяжелее.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: А чи можливо взагалі?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Возможно, если Вы воспользуетесь услугой адвоката.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Недешево все це коштує, але на ринку чеків навіть нема.
Валентин БЕЗРУКИЙ: С точки зрения закона « О защите прав потребителя» достаточно двух свидетелей.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Хотілося б повернутися до переліку продуктів. Зокрема, визначити ті продукти, які можна назвати лідерами в переліку тих продуктів в яких найчастіше зустрічається невідповідність між заявленими та реальними характеристиками. Це молочні та м’ясні продукти?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Из продуктов питания молочка и мясные изделья. Мясные изделия проще всего фальсифицировать по составу. Если туда даже какие-то мясные ингредиенты добавляются, то это могу быть субпродукты. То есть части, которые являются не совсем классически мясными и не высококачественными. Либо это из замороженного сырья. Если речь идет о вареных колбасах или сосисках, там можно еще дополнительно фальсифицировать крахмал, соей. Когда я говорю фальсифицировать, я имею ввиду, что это добавили, но не заявили в составе. Это не маловажно. Если производитель отказался предоставить свой полный список ингредиентов по убыванию согласно законодательству, то это можно считать фальсификатом. Если он все это указал, то это нельзя считать фальсификатом. Это может быть с точки зрения потребителя не качественный товар потому что он будет невкусный, но с точки зрения государства он будет вполне безопасный.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Виникає запитання, як звести до мінімуму можливість купівлі неякісних і небезпечних продуктів?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Мы всегда считали и считаем до сих пор, что можно значительно снизить количество таких ситуаций в первую очередь обходя стихийные базары. Это будет достаточно большой плюс для наших нервов, если мы ограничим покупки на базарах, например, овощными и фруктовыми покупками. Очень многие со мной не соглашаются и продолжают покупать и другие продукты.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: І доводити, що ми завжди купуємо у однієї бабусі.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Да. Человек не удосуживается подумать, откуда у бабушки такое количество мяса берется продавать каждый день или молока. А живет она где-то под Киевом и как она тут очутилась. Базары это в основном люди, которые реализаторы торгуют. Попробуйте с ними поторговаться. Там весь торг будет 1-2 грн. Мне здесь всегда вспоминается случай, когда мы пытались спросить у наших немецких коллег, как они оформляют покупки для тестирования, которые покупаются на базарах. Они не поняли что такое базар в принципе. Они думали, что когда я говорю о рынке, то имею в виду рынок страны. У них рынки выходного дня. Это означает, что в выходные дни они могут в определённом месте собраться, именно изготовители этой продукции. И это действительно неплохо. Потому что таким образом практически исчезает необходимость все 7 дней стоять и продавать. Если рынок выходного дня, то у фермера, даже у той же бабуси, есть возможность хоть эти два дня поторговать.
Вікторія ЄГОРОВА: У нас это называется ярмарка.
Валентин БЕЗРУКИЙ: По-моему уже все убедились, что на базаре цены не дешевле, чем в супермаркетах. Поэтому смысла там покупать я не вижу.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Що тоді нас штовхає йти на стихійний ринок? В переходах метро купувати? Це довіра до сільського населення? Це наша така українська особливість?
Вікторія ЄГОРОВА: Доверие и общение человека с человеком. Когда мы идем в супермаркет мы как будто общаемся с системой. Продавцы в супермаркетах это некая униформа, это служители конкретной фирмы, заведения. Когда мы идем на базар то перед нами живой человек, с которым можно поторговаться пусть на 1-2 грн., но иллюзия от того, что мы торгуемся и отстаиваем свои права - присутствует. Можно спросить у человека, и понадеется на то, что он не обманет. Конечно, в большинстве случаев если Вы спрашиваете хороший или вкусный, то кто ж Вам скажет, что плохое. Но человеку свойственно не искать лишних проблем и все-таки доверять.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Винятком є продукція, яка справді могла вирости у бабусі на городі.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Овощная и фруктовая продукция – это вполне нормально и естественно что она будет продаваться даже на стихийном рынке. Стихийные рынки это проблема контролирующих органов и государства. Это не проблема потребителя. Если бабушка, видно, что продает не американские яблоки, например, или апельсины, которые она не могла у себя вырастить, то возможно она продает свое. Или ту же картошечку. Если человек хочет купить, то пусть покупает. А если он с асфальта покупает мясо, то можно ему посочувствовать.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Але величезна кількість людей продовжує це робити. А іноді в нас є такі ринки де важко сказати де закінчується стихійний і починається офіційний. Все настільки перемішалося. Хто відповідає за ці речі?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Администрация рынка. То о чем Вы говорите – это коррупция. Администрация рынка и все органы, которые рядом находятся, могут это все исправить, главное чтоб было желание. А желания особо нет. Как у нас говорят, что законов не хватает. С точки зрения защиты прав потребителей, законов у нас более чем достаточно. Все права потребителей можно реализовать с теми законами, которые уже есть.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Ми часто стикаємося, що до законодавчої влади не має питань. Є запитання до виконавчої влади. Коли хороші закони ухвалюються, але не виконуються.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Когда слушаешь органы которые исполнительная власть, то вспоминается пословица: «Кто не хочет ничего делать, тот всегда найдет оправдание - почему». Кто хочет что-то сделать, тот ищет возможность. Общаешься, например, с органами Минздрава. У них почему-то никогда нет возможности что-то сделать.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Я думаю Вам доводиться часто чути такі відповіді, коли тобі говорять, а ти не розумієш, чому так відбувається, чому це продовжується. Люди продовжують знаходити якісь недолугі документи.
Валентин БЕЗРУКИЙ: С каждым по отдельности экспертом Минздрава общаешься – величайшего ума люди. Когда собираются вместе, то у нас получаются вот такие своеобразные решения, которые они же сами лет восемь потом не могут разрубить этот «Гордиев узел». Как у нас была проблема с детским питанием, когда одно слово из закона случайно или неслучайно выпало, и 8 лет его не могли вставить обратною. Причем, все те, кто приняли, все прекрасно понимают, что это несусветная глупость в отношении крахмала, и 8 лет не могли исправить, потому что принять решение – это запросто. Проголосовали и приняли. А обратно вернуть – уже требуется их заинтересовать, чтобы они еще раз проголосовали.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Що стосується рекомендацій щодо купівлі продуктів харчування, то всі ми добре знаємо, що нам завжди треба уважно читати етикетку продукту. Але я, коли читаю етикетку, то тільки кілька відсотків розумію з того, що все це означає. Всі ці розпушувачі, фарбники, ароматизатори. Далі за переліком кількість Е. На що мусимо обов’язково звертати увагу, читаючи етикетку та беручи продукти до рук?
Валентин БЕЗРУКИЙ: На самом деле, достаточно просто можно сказать, что чем меньше список ингредиентов в составе продукции, тем будет лучше для Вашего организма.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Те, як упакований продукт, якого кольору упаковка, бантики, це впливає на наше бажання купити його?
Вікторія ЄГОРОВА: Конечно, иначе его так бы не упаковывали. Что касается списка ингредиентов, то его, как правило, пишут настолько мелким шрифтом и в таком месте, что даже если человек хочет прочитать, то он перехочет, начав, потому что очень неудобно и сложно разобраться. Конечно, производитель заинтересован в том, чтобы продать. И он будет делать для этого все. И украшать, и приделывать бантики. А дело потребителя – думать, насколько нам это нужно. Потому что все мы живем, всем нам нужно питаться. Для этого ходить в магазины, на рынки и покупать. Но здесь получается, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Нужно, в первую очередь, думать самому, что тебе нужно, и как себя обезопасить.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Що необхідно зробити? Які великі кроки потрібно зробити для того, щоб кардинально змінити ситуацію в Україні в бік поліпшення якості та безпеки продуктів харчування?
Валентин БЕЗРУКИЙ: У нас есть те шаги, которые мы считаем, действительно могут улучшить достаточно кардинально без каких-то гигантских затрат, в том числе и временных. Мы для себя нарисовали три шага. Это именно три шага, потому что они будут достаточно эффективными. Причем, их реализация нужна именно всех трех, потому что частичное выполнение одного из них либо не принесет никакого результата. Для того чтобы иметь хоть какую-то точку отсчета по нормам, которые мы хотим улучшить, мы должны принять директивы ЕС по нормам, чтобы были точки отсчета по изучению качества продукции. Это нелегко.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Скільки часу потрібно на це?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Такие нормы с момента принятия какого-то решения и до воплощения в жизнь понадобится не менее 5-ти лет. Мы уже сколько лет независимы, и каждый год жалуемся о том, что все плохо, и ничего не уменьшается.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: І прагнемо жити по-європейські? Хочемо жити якісно?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Второй шаг – контроль, который осуществляет государство, должен быть рыночным контролем без предварительного уведомления о проверках, непосредственно с розницы, анонимная закупка, проверка по директивам ЕС. Если продукция не соответствует тому, что задекларировал продавец – то соответственно изъятие из продаж и очень большие штрафы. Таким образом, мы устраняем с рынка то, что там появляется недобросовестного и некачественного. Третий шаг - не совсем скромный, потому что мы считаем, что сравнительное тестирование, которое делает Центр экспертиз, обязано быть поддержано с точки зрения государства, потому что это практика, которая была на всей территории ЕС, и мы самостоятельно на тот уровень, который мы реально можем сделать, мы не можем выйти. Почему эти два шага я разделяю? Рыночный контроль обеспечивает показатели безопасности, потому что государство отвечает за безопасность. Тесты показывают качественные показатели. Показатели качества и показатели безопасности это вещи, которые далеко не всегда пересекаются. Колбаса может содержать минимальное количество мяса, она будет безопасна, а государство даст добро на ее продажу. С точки зрения качества – это не будет качественный продукт. Потому что колбаса должна быть изготовлена из мяса.
СЛУХАЧ: Денис, Киев. Я смотрю российское телевиденье и замечаю, что для таких решений проблем, которые Вы сегодня подняли, они создали программу про истории всероссийского обмана. И рассказывают, из чего сделан товар, который продается и как выбрать нормальный. Что если Ваша организация такое же сделает, для того чтоб информировать народ? Что если взять идею как в Белоруссии. Если жалуется покупатель о том, что в каком-то магазине продается некачественный продукт, то ведется контрольная закупка, проверяется и дается бумага этому магазину. Если продукция сделана на государственной организации, то начальство расформируют и собирают заново. А если еще раз, то могут даже посадить за отравление своих граждан. Почему бы и нам такое не ввести?
Валентин БЕЗРУКИЙ: В отношении передачи можно сказать, что задачей телевиденья сделать передачу рейтинговой. Рейтинговая передача всегда будет содержать очень жареные факты. Без этого передача будет не интересной и в конечном итоге она будет не эффективная.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Ви хочете сказати, що в цих документальних фільмах «История Российского обмана» є багато неправди?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Я хочу сказать, что с нашим опытом общения со СМИ мы очень часто видим когда мы делаем сравнительный тест, например, у нас 10 продуктов в тесте и из них 2-3 имеют существенные проблемы, есть продукты более-менее нормальные и есть хорошие продукты, которые можно порекомендовать купить. В 80% покажется все только самое плохое. И создается общее впечатление, что все очень плохо. Хотя покупатели приходят в магазин для того что бы купить, а не для того, чтоб не купить. Поэтому мы должны увидеть что нам купить. Именно это показывать не хотят.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Можливо, краще попередити?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Это не предупредить, а запугать. Потому что по роду своей профессии часто общаюсь со многими людьми, которые видят на эту тематику передачи и мне потом говорят, что ты там такое страшное рассказал, мы уже и не знаем покупать или нет.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Велика сила монтажу.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Например, мы говорим, что мышьяк в морепродуктах не имеет никакого значения для человеческого организма. Он в такой форме находится, что выведется из него 100%. Нет проблемы с мышьяком в морепродуктах. Нет, обязательно это вырежется и останется только, что там есть мышьяк. А мышьяк всегда ассоциируется с чем-то опасным. По второму пункту, что сказал слушатель, это и есть рыночный контроль, без предупреждения. В странах ЕС он хорошо работает. Там нет предварительной сертификации, производитель задекларировал какие-то свойства продукта, государство захотело проверить на следующий день после начала реализации или через неделю, или по жалобам, тогда они снимаются с реализации. Самое эффективное воздействие на недобросовестного производителя - это удар по кошельку. Это когда потребитель голосует кошельком и не покупает эту продукцию. Но для этого надо чтобы желательно государство поучаствовало и сняло с реализации, а потребитель это не купил. Но для этого ему надо об этом рассказать.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Можливо, ці телевізійні страшилки допоможуть саме нашому українському суспільству, в наших українських реаліях швидше розворушити людей, які не навчилися ще досі відстоювати свої права?
Вікторія ЄГОРОВА: Возможно. Хотя эти страшилки направлены не на то чтобы расшевелить людей, а как уже говорил мой коллега, для того чтобы напугать и повысить рейтинг и лучше продавать тот же товар, только на этот раз телевизионный. Продавать фильмы и передачи в которые включена реклама товаров. Получается замкнутый круг. Человек так устроен, что на отрицательную информацию он реагирует более бурно. Скорее пугается, чем расслабляется. Мы выхватываем эти факты и пугаемся гораздо сильнее. В какой-то степени это является предупреждающим сигналом.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Що в цьому поганого?
Вікторія ЄГОРОВА: Наверно, то что люди не должны только пугаться. Мы же все равно идем в магазин для того, чтобы купить, а не для того, чтоб не купить. И что тогда? Мы же не можем пугаться всего. Поэтому конечно хочется и позитивной информации.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Але неякісних і небезпечних товарів в нас дуже - дуже багато?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Не очень-очень много, но хватает.
СЛУХАЧ: Валерий, Киевская обл. Вы очень мало пугаете народ. Надо больше пугать. То, чем нас кормят, это полнейшая отрава, которая мало отражается на старших поколениях, потому что у них лучше иммунитет, а вот на молодое поколение, которое сегодня родится, оказывает очень большое влияние на сам организм, который потом не может противостоять никаким болезням. У нас дети просто умирают в школах. Я прошу Вас это взять на вооружение. А самое главное, когда сам народ будет спрашивать тем же самым здоровьем и жизнью с тех, кто кормит нас отравой. Коммунисты хотят ввести смертную казнь. Пускай введут. Для тех, кто нас травит, пускай будет смертная казнь. Для тех, кто предлагает нам брать лопаты, точно так же. И тогда не будет никаких вопросов. Будут кормить такими же хорошими продуктами, как в Европе. Ведь они сами не едят то, что здесь производят. Почему они нас тогда травят.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Бачите, який несподіваний поворот. Ми говорили про те, що забагато цих страшилок, а голос народу, можливо, доводить нам, що замало.
Валентин БЕЗРУКИЙ: С точки зрения восприятия действительно это абсолютно правильно. Люди хотят услышать чего-то страшное. Когда, допустим, говоришь, что эту группу продуктов протестировали и замечаний нет, то говорят, что плохо протестировали.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Мені дуже хотілося б жити в країні, де я спокійно могла б піти в магазин і купити морозиво, дати його своїй дитині, а не бачити там всю таблицю Менделєєва.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Допустим, в Китае есть смертная казнь, в том числе и по недобросовестному изготовлению. Помогает? По-моему нет. Потому что у нас китайская продукция ассоциируется больше с некачественными изделиями.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Можливо, для себе вони виготовляють щось якісне.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Вы думаете, что в Германии нет проблем с товарами. Есть. Там точно так же есть проблемы. Может они немного сдвинуты в другой спектр. Но проблема все равно есть.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: А які проблеми є в Німеччині?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Точно так же находятся канцерогенные вещества в продукции. Иногда подменяется состав в жировой или молочной продукции. Не в таком количестве как у нас, но и там есть проблемы.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Як караються виробники неякісної продукції в більш розвинених країнах?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Мы карательными органами не занимаемся. С нашей точки зрения лучшим способом воздействия – это голосования кошельком.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Не все так страшно, як малює більшість документальних фільмів чи передач про якість продуктів?
Валентин БЕЗРУКИЙ: Да. Самое страшное, когда показывают рейтинги самых страшных продуктов.
СЛУХАЧ: Грошей завжди не вистачає, щоб проводить якісні експертизи. Поки виробник на сьогодні не буде нести відповідальність за те, що він випускає. Тобто у виробника має бути свого роду Держстандарт.
Валентин БЕЗРУКИЙ: Госпотребстандарт как раз расформировали.

Тетяна ДЕМ’ЯНЕНКО: Чим нам це загрожує?
Валентин БЕЗРУКИЙ: С точки зрения реструктуризации может быть это и в лучшую сторону. Потому что они разделили понятие Госстандарта и защиты прав потребителя. Что получится пока никто не знает. Видимо те, кто запланировал структурные изменения, для себя что-то нарисовали. Пока всем специалистам в этой сфере ничего не понятно.

Читайте також::

• Проректор університету «Україна» Валерій Бебік: «Треба міняти психологію і міняти політичну культуру, зокрема, депутатського корпусу і взагалі правлячої політичної еліти, щоб вони розуміли, що вони там не тому, що комусь там портфель більший, а комус
• Екс-міністр юстиції України Микола Оніщук: «Сьогодні судам довіряють всього-на-всього 3-6% громадян. Ситуація із справедливістю і двосторонністю в українській судовій системі по суті є проблемою національної безпеки»
• Депутат від Партії Регіонів Григорій Смітюх: «Будь-яка підтримка із Заходу або зі Сходу завжди переслідує інтереси тої чи іншої сили, яка зацікавлена в тих чи інших подіях на нашій землі»
• Міністр охорони здоров’я України Раїса Богатирьова: "Ми поставили амбітне завдання - в цьому році створити центри, де будуть надаватися медичні послуги і медична допомога в надважких і надскладних ситуаціях"
• Представник парламентської фракції „Батьківщина” Олександр Бригінець: «Якщо Партія регіонів розуміє, що їй треба повертатися в правове поле, то треба проголосувати за ті закони, за які вони не проголосували»

Коментарі